Если кто-то мне ответит на вопрос: «Почему одного, воевавшего против, делают президентом, а другого, выполнявшего приказ, судят ?», то я пойму отчего в нашей стране так «весело» жить.

 

О ДЕЛЕ УЛЬМАНА И КОНСТИТУЦИОННОСТИ

СУДОПРОИЗВОДСТВА В ЧЕЧНЕ

 

Л. ГРИГОРЬЕВА

 

В 2002 г. армейский разведчик Эдуард Ульман с подчиненными расстрелял шестерых граждан Чечни. Затем был арест, долгое следствие и судебное разбирательство по обвинению в умышленном убийстве мирных жителей. Суд присяжных уже дважды (в 2004 г. и в 2005 г.) оправдывал обвиняемых. Дело вернулось в Северо-Кавказский окружной военный суд вот уже в третий раз. Однако его рассмотрение было приостановлено, так как президент Чеченской Республики Алу Алханов, потерпевшая по этому делу Коки Тубурова и Северо-Кавказский окружной военный суд обратились с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации.

В этом запросе они подвергли сомнению конституционность отдельных положений Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации», Федеральных законов «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации», «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В Конституционном Суде Российской Федерации 6 апреля 2006 г. состоялось оглашение Постановления N 3-П. Рассказывает наш корреспондент Людмила Григорьева.

 

Президент Чеченской Республики обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой на неконституционность ч. 2 ст. 1, п. 2 ч. 1 ст. 7, ч. 1 ст. 13, ч. 1 ст. 14, п. 2 ч. 1 ст. 15 и ст. 28 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации», ч. 4 ст. 4 Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации», п. 5 ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», п. 2 ч. 2 ст. 30, ч. 3 и 6 ст. 31 и 32 УПК РФ. Но только «в той части, в какой ими до 1 января 2007 г. ограничивается возможность формирования высшим исполнительным органом государственной власти Чеченской республики списков кандидатов в присяжные заседатели для действующего на ее территории Северо-Кавказского окружного военного суда и допускается рассмотрение уголовных дел в отношении военнослужащих, обвиняемых в преступлениях, совершенных на территории Чеченской Республики, судом с участием коллегии присяжных заседателей, сформированной на основе списков кандидатов, в которых не представлены граждане, постоянно проживающие на территории Чеченской Республики».

Алу Алханов считает также, что оспариваемые положения нарушают принцип равенства в реализации конституционного права на судебную защиту, «поскольку граждане, не являющиеся военнослужащими, если они обвиняются в совершении преступления на территории Чеченской Республики, не имеют права на рассмотрение их дела судом с участием присяжных заседателей».

Конституционность тех же положений оспаривает и К. Тубурова, но лишь в той части, в какой они «лишают граждан, проживающих в Чеченской Республике, возможности быть включенными в списки кандидатов в присяжные заседатели и допускают формирование коллегии присяжных заседателей для рассмотрения дел о преступлениях, совершенных военнослужащими, на основании списков кандидатов от других регионов». По ее мнению, это не согласуется с требованием объективности присяжных заседателей.

Претензии Северо-Кавказского окружного военного суда сводились к тому, что п. 5 ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК Российской Федерации противоречат Конституции, поскольку «ими до 1 января 2007 г. исключается рассмотрение уголовных дел о преступлениях, совершенных на территории Чеченской Республики, судом с участием коллегии присяжных заседателей из числа ее жителей». Кроме того, потерпевшие не могут «возражать против рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей в случае невозможности формирования коллегии присяжных заседателей из числа граждан, проживающих на территории, где совершено преступление», а суд не может «учитывать эти возражения».

Конституционный Суд Российской Федерации решил объединить дела в одном производстве, поскольку перечисленные запросы касаются нормативного регулирования рассмотрения военным судом с участием присяжных заседателей уголовных дел об особо тяжких преступлениях против жизни, совершенных на территории Чеченской Республики.

Суд провел исследование и выяснил много интересных обстоятельств. Федеральный конституционный закон «О военных судах Российской Федерации» регламентирует деятельность военных судов. Военные суды создаются по территориальному принципу по месту дислокации воинских частей и учреждений Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов (ч. 2 ст. 1 названного Закона). Военным судам подсудны дела о преступлениях, в совершении которых обвиняются военнослужащие, граждане, проходящие военные сборы (п. 2 ч. 1 ст. 7). Окружной (флотский) военный суд действует на территории одного или нескольких субъектов Российской Федерации, на которой дислоцируются воинские части и учреждения Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов (ч. 1 ст. 13). Он рассматривает в первой инстанции дела о преступлениях, за совершение которых может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 15 лет, пожизненного лишения свободы или смертной казни (ч. 1 ст. 14). Окружной (флотский) военный суд в первой инстанции рассматривает уголовные дела, отнесенные к его подсудности в составе коллегии, состоящей из трех судей, либо судьи и коллегии присяжных заседателей) (п. 2 ч. 1 ст. 15). Статус присяжных заседателей военных судов, а также порядок привлечения граждан Российской Федерации к осуществлению правосудия в качестве присяжных заседателей устанавливаются федеральными конституционными законами и федеральными законами (ст. 28 Закона).

Уголовные дела о преступлениях, отнесенные к подсудности верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, а также окружного (флотского) военного суда, по ходатайству обвиняемого рассматриваются судьей соответствующего федерального суда общей юрисдикции и коллегией из двенадцати присяжных заседателей (п. 2 ч. 2 ст. 30, ч.ч. 3 и 6 ст. 31 УПК РФ). КС РФ пришел к выводу, что «применительно к данному кругу отношений неопределенность в вопросе о конституционности этих норм как основание к рассмотрению дела Конституционным Судом Российской Федерации отсутствует».

Вопросы же, которые непосредственно регламентируются ч. 2 ст. 1, п. 2 ч. 1 ст. 7, ч. 1 ст. 13, ч. 1 ст. 14, п. 2 ч. 1 ст. 15 и ст. 28 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации», а также п. 2 ч. 2 ст. 30 и ч. 3 и 6 ст. 31 УПК РФ, ни заявителями, ни их представителями в заседании Конституционного Суда Российской Федерации не затрагивались, и, соответственно, Конституционному Суду Российской Федерации не было представлено правовое обоснование позиций относительно неконституционности осуществляемого этими нормами правового регулирования. Поэтому эти нормы «не могут быть предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, а производство по настоящему делу в этой части подлежит прекращению».

Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что в данном деле необходимо проанализировать положения ст. 32 УПК РФ, которая устанавливает подсудность уголовных дел судам по месту совершения преступления, ч. 4 ст. 4 Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» (общий и запасной списки кандидатов в присяжные заседатели для окружных (флотских) военных судов составляются высшими исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации по территориальному признаку на основании представления председателя соответствующего военного суда) и п. 5 ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно которому «п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, предусматривающий рассмотрение уголовных дел судом первой инстанции в составе судьи федерального суда общей юрисдикции и коллегии из двенадцати присяжных заседателей, вводится в действие в Чеченской Республике с 1 января 2007 г.». Но рассматривать эти нормативные правовые акты, по мнению Конституционного Суда, необходимо в той их части, в какой ими регулируется вопрос о возможности рассмотрения окружным военным судом уголовных дел об особо тяжких преступлениях против жизни, совершенных на территории субъекта Российской Федерации, на которую распространяется юрисдикция этого суда. Причем имеются в виду те дела, которые рассматриваются с участием коллегии присяжных заседателей, в которую граждане, проживающие на территории данного субъекта Российской Федерации, не включены в связи с тем, что в данном субъекте Российской Федерации создание суда присяжных отложено и, соответственно, списки кандидатов в присяжные заседатели не составляются.

Каждый гражданин Российской Федерации, согласно Конституции, имеет право на судебную защиту своих прав и свобод, которая включает право на доступ к правосудию и на независимый и беспристрастный суд. Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, перед которым, как и перед законом, все равны. При этом судьи должны быть независимы и подчиняться только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, а судопроизводство должно осуществляться на основе состязательности и равноправия сторон. Суд создается либо по прямому конституционному предписанию, либо учреждается на основе федерального конституционного закона, а в случаях, предусмотренных федеральным законом, судопроизводство осуществляется с участием присяжных заседателей.

Права на доступ к правосудию и на законный суд нуждаются в законодательном регулировании, при осуществлении которого федеральный законодатель располагает определенной свободой усмотрения, что не освобождает его от обязанности соблюдать требование разумной соразмерности между используемыми средствами и поставленной целью.

Конституционный Суд Российской Федерации напомнил, что, федеральный законодатель в пределах своей компетенции «устанавливает порядок учреждения судов и наделения полномочиями судей, правила предметной, территориальной и персональной подсудности дел, в том числе применительно к уголовному судопроизводству, составы суда, в частности с участием присяжных заседателей, управомоченные рассматривать те или иные категории уголовных дел, а также указывает обстоятельства, исключающие участие конкретных судей и присяжных заседателей в рассмотрении дела».

16 марта 1998 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес Постановление N 9-П по делу о проверке конституционности ст. 44 УПК РСФСР и ст. 123 ГПК РСФСР, в котором установил, что закон должен закрепить критерии, которые регламентировали бы рассмотрение того или иного дела в определенном суде. Это позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посредством правоприменительного решения и тем самым устанавливать подсудность дела не на основании закона.

Обвиняемый в особо тяжком преступлении против жизни, за совершение которого федеральным законом предусмотрена возможность назначения смертной казни, имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ч. 2 ст. 20 Конституции РФ). При этом право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей — особая процессуальная гарантия судебной защиты права каждого на жизнь, закрепленного Конституцией. Оно должно быть обеспечено на равных основаниях и в равной степени всем обвиняемым в таких преступлениях независимо от места их совершения, установленной федеральным законом территориальной и иной подсудности уголовных дел и прочих обстоятельств — к такому выводу пришел Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 февраля 1999 г. N 3-П по делу о проверке конституционности положений ст. 41 и 42 УПК РСФСР, п. 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях».

Когда рассматривалось это дело, суды присяжных были сформированы лишь в нескольких субъектах Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации еще в 1999 г. предложил Федеральному Собранию внести в законодательство изменения, обеспечивающие на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого в качестве меры наказания установлена смертная казнь, возможность реализации права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Конституционный Суд Российской Федерации постановил, что до введения в действие соответствующего федерального закона наказание в виде смертной казни назначаться не может, подчеркнув при этом, что отсутствие такого закона не является препятствием к рассмотрению дел данной категории иным составом суда на территориях, где суд присяжных не создан.

Упомянутое Постановление от 2 февраля 1999 г. N 3-П предусматривает поэтапное введение суда присяжных на территории Российской Федерации. К примеру, в Чеченской Республике суды присяжных должны начать работу с 1 января 2007 г. А до этого времени Верховный суд Чеченской Республики будет рассматривать дела о преступлениях, за совершение которых законом в качестве меры наказания предусмотрена смертная казнь, в прежнем порядке, без участия присяжных заседателей. При этом он не имеет права назначать исключительную меру наказания.

По мнению Конституционного Суда, ограничение конституционного права на участие в отправлении правосудия в качестве присяжного заседателя в отношении граждан, проживающих в Чеченской Республике, носит временный характер. Отсрочка в реализации этого права не является недопустимым ограничением права на законный суд, поскольку применительно к указанным преступлениям законным судом может быть, помимо суда присяжных, и суд в ином установленном законом составе.

Таким образом, Конституционный Суд пришел к выводу, что п. 5 ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно которому п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, предусматривающий рассмотрение уголовных дел судом с участием коллегии из двенадцати присяжных заседателей, вводится в действие в Чеченской Республике с 1 января 2007 г., не противоречит Конституции Российской Федерации.

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации установлено, что уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления, управомоченным на рассмотрение дел соответствующей категории. При этом дела о преступлениях, совершенных военнослужащими, подлежат рассмотрению военными судами, которые формируются в системе судов общей юрисдикции для рассмотрения определенной категории дел. Принципы деятельности, объем полномочий и их реализация, порядок производства в военных судах не отличаются от общего порядка и характеризуются лишь усилением специализации.

Дела военнослужащих о преступлениях, за совершение которых может быть назначено наказание в виде смертной казни, в первой инстанции рассматриваются окружными (флотскими) военными судами. Такие суды действуют на территории одного или нескольких субъектов Российской Федерации, на которой дислоцируются воинские части и учреждения Вооруженных Сил, других войск, воинских формирований и органов.

В отношении полномочия по рассмотрению уголовных дел об особо тяжких преступлениях против жизни окружные военные суды приравниваются к указанным федеральным судам (ч. 1 ст. 14 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации» и ч. 6 ст. 31 УПК РФ).

Место совершения на территории Российской Федерации преступлений, дела о которых подсудны окружному военному суду, — территория соответствующего субъекта Российской Федерации независимо от того, распространяется юрисдикция этого суда на один или несколько субъектов Российской Федерации (ст. 31 и 32 УПК РФ и ч. 2 ст. 1, ст. 3, ч. 3 ст. 7, ст. 13 и 14 Закона «О военных судах Российской Федерации»).

Дела об особо тяжких преступлениях против жизни по ходатайству обвиняемого рассматриваются верховным судом республики, краевым или областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области или судом автономного округа, а также окружным (флотским) военным судом с участием присяжных заседателей.

Правовое регулирование работы суда с участием присяжных заседателей имеет свою специфику. Присяжные заседатели не должны обосновывать свое решение. Они принимают его, основываясь на своем жизненном опыте и представлениях о справедливости. Поэтому, по мнению Конституционного Суда, существенное значение приобретают личностные характеристики присяжных заседателей, их незаинтересованность в исходе дела, объективность, независимость от оценок и волеизъявления других лиц.

Отбор кандидатов в присяжные заседатели производится из находящихся в суде общего и запасного списков, которые составляются на основе списков, поступивших от исполнительно-распорядительных органов муниципальных образований, высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации. В эти списки включаются граждане, постоянно проживающие на территории данного субъекта Российской Федерации.

Списки кандидатов в присяжные заседатели для окружных (флотских) военных судов составляются на основании представления председателя соответствующего военного суда высшими исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации по территориальному признаку.

Сейчас не существует специального регулирования территориальной подсудности уголовных дел военным судам. Это означает необходимость составления списков кандидатов в присяжные заседатели для окружного военного суда от каждого субъекта Российской Федерации, на территорию которого распространяется его юрисдикция. Коллегия присяжных заседателей для рассмотрения соответствующего уголовного дела должна формироваться из граждан, постоянно проживающих на территории того субъекта Российской Федерации, где было совершено преступление.

При этом, если бы окружной военный суд формировал коллегию присяжных заседателей для рассмотрения дела о преступлении, совершенном на территории одного из них, на основе списков кандидатов в присяжные заседатели от другого субъекта Российской Федерации, было бы невозможно достичь справедливого представительства населения. Кроме того, Конституционный Суд подчеркнул, что при таком подходе, с учетом того что в Чеченской Республике в настоящее время суд присяжных не создан, граждане, совершившие особо тяжкие преступления против жизни на территории Чечни, были бы поставлены в неравное положение перед уголовным и уголовно-процессуальным законом, а следовательно, и перед судом, в зависимости от принадлежности к военной службе. В результате были бы нарушены права каждого на судебную защиту и законный суд, а также конституционное право граждан на участие в отправлении правосудия в качестве присяжных заседателей. По мнению Конституционного Суда, «при этом невозможно было бы и достичь баланса конституционно защищаемых ценностей — в данном случае это право обвиняемого на суд присяжных, а также право граждан, проживающих на территории Чеченской Республики, на участие в отправлении правосудия в качестве присяжных, с одной стороны, и принцип равенства перед законом и судом в отношении лиц, совершивших особо тяжкие преступления против жизни на территории Чеченской Республики (как военнослужащих, так и гражданских лиц) — с другой».

Взвесив все аргументы, Конституционный Суд пришел к выводу, что из положений ст. 32 УПК РФ и ч. 4 ст. 4 Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» и п. 5 ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» не следует, что они допускают рассмотрение уголовных дел об особо тяжких преступлениях против жизни окружным военным судом с участием присяжных заседателей, в числе которых не представлены граждане, постоянно проживающие на территории того субъекта Российской Федерации, где совершено преступление. Эти нормы предполагают, что коллегия присяжных заседателей формируется из граждан, постоянно проживающих на территории субъекта Российской Федерации, где было совершено преступление, на основе общего и запасного списков кандидатов в присяжные заседатели. При невозможности сформировать коллегию присяжных заседателей на такой основе «соответствующие уголовные дела подлежат рассмотрению окружным военным судом в ином установленном законом составе, без участия присяжных заседателей, при том, что назначение смертной казни не допускается».

Исследовав представленные документы и иные материалы, проанализировав все обстоятельства дела, Конституционный Суд Российской Федерации принял Постановление, цитату из резолютивной части которого мы приводим ниже:

«1. Признать пункт 5 части первой статьи 8 Федерального закона от 18 декабря 2001 г. «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2002 г. N 181-ФЗ), согласно которому пункт 2 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации, предписывающий рассмотрение уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, вводится в действие в Чеченской Республике с 1 января 2007 г., в системе действующего нормативного регулирования не противоречащим Конституции Российской Федерации.

2. Признать взаимосвязанные положения статьи 32 УПК Российской Федерации, части 4 статьи 4 Федерального закона от 20 августа 2004 года «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» и пункта 5 части первой статьи 8 Федерального закона от 18 декабря 2001 г. «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2002 г. N 181-ФЗ) в той части, в какой ими регулируется вопрос о возможности рассмотрения окружным военным судом с участием присяжных заседателей уголовных дел, об особо тяжких преступлениях против жизни, совершенных на территории, на которую распространяется юрисдикция этого суда, не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку данные законоположения — по их конституционно-правовому смыслу в действующей системе правового регулирования — предполагают, что для рассмотрения окружным военным судом уголовного дела об особо тяжком преступлении против жизни коллегия присяжных заседателей формируется из граждан, постоянно проживающих на территории субъекта Российской Федерации, где было совершено преступление, на основе общего и запасного списков кандидатов в присяжные заседатели. При невозможности сформировать коллегию присяжных заседателей на такой основе соответствующие уголовные дела подлежат рассмотрению окружным военным судом в ином установленном законом составе, без участия присяжных заседателей, при том что назначение смертной казни не допускается.

Конституционно-правовой смысл указанных законоположений, выявленный Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.

3. Прекратить производство по настоящему делу в части, касающейся проверки конституционности части 2 статьи 1, пункта 2 части 1 статьи 7, части 1 статьи 13, части 1 статьи 14, пункта 2 части 1 статьи 15 и статьи 28 Федерального конституционного закона от 23 июня 1999 г. «О военных судах Российской Федерации», пункта 2 части второй статьи 30, частей третьей и шестой статьи 31 УПК Российской Федерации…»

 

 

&nb;